С нарастающей тревогой он всматривался в нависающую громаду обледенелой стены — ей не видно было ни конца ни краю.
Оставшиеся триста-четыреста метров были практически непроходимы. Серые скалы, словно их кто-то нарочно залил, как зимний каток из шланга, были скованытонким ледовым панцирем…
С нарастающей тревогой он всматривался в нависающую громаду обледенелой стены — ей не видно было ни конца ни краю.