Писатель Александр Ковалевский Александр Владимирович Кобизский
Пятница, 29.03.2024, 00:22
Главная страница
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Читальный зал » Трилогия «Без права на амнистию» » Книга вторая "ПЕРЕКРЕСТОК СУДЬБЫ" » Часть первая
Часть первая
kobizskiyДата: Воскресенье, 04.10.2009, 20:08 | Сообщение # 1
Литератор
Группа: Администраторы
Сообщений: 35
Репутация: 0
Статус: Offline
Александр Кобизский

Трилогия БЕЗ ПРАВА НА АМНИСТИЮ

Город Слобожанск, упоминающийся в этой трилогии, все события и действующие в них лица — вымышленные.
Автор


Книга вторая

ПЕРЕКРЕСТОК СУДЬБЫ

Зачем люди ходят в горы? Этот вопрос мастер спорта по альпинизму Алексей Давыдов не раз задавал и себе. Однозначного же ответа на этот извечный для альпинистов вопрос он дать не мог.
Ведь что такое горы? Один неверный шаг, отчаянный вскрик «держи!» — и ты камнем летишь вниз, и если страховка не сработала, все… из-за какого-то вылетевшего крюка или лопнувшей веревки твой жизненный путь окончен…

Альпинисты это прекрасно понимают, но в горах человек оказывается один на один с природой, и спокойное величие сверкающих вершин притупляет врожденный страх смерти. Все воспринимается совсем не так, как в обыденной жизни, и это состояние какой-то космической свободы знакомо каждому альпинисту.
Высокогорные восхождения для Алексея стали не просто увлекательным видом спорта, а образом жизни. Уже на втором курсе политехнического института, где он учился на инженера-электрика, он собрал бригаду маляров-высотников из своих друзей-альпинистов и на высотных работах, как-то покраска телевышки или заделка стыков панельных домов, мог заработать за день больше, чем инженер за месяц. Так что ни научная, ни какая-либо другая карьера его не интересовала. Сменив множество профессий — от маляра-высотника до начальника строительного участка, Алексей в конечном счете стал офицером милиции, избрав для себя профессию очищать общество от бандитов.

Сейчас же вторую неделю майор милиции Алексей Давыдов откровенно бездельничал, имея на то вполне законные основания. В конце января он написал рапорт о предоставлении ему очередного отпуска и теперь вовсю наслаждался временной свободой. Никто не поднимет среди ночи по тревоге, никаких задержаний, отчетов и совещаний, даже как-то не по себе…

Спал он почти до одиннадцати утра, затем после легкого завтрака, сразу же включал компьютер. Умная машина приветствовала его радостным писком. Алексей запускал легкую музыку (преимущественно своих любимых «Битлз») и начинал колдовать над клавиатурой, сочиняя художественный роман.
Его молодая жена Ольга считала, что муж занимается ерундой и только впустую тратит время: никто и никогда его роман не напечатает. Спорить с этим было сложно: в самом деле, он же простой мент, а не какой-нибудь именитый писатель. Алексей и не спорил, но менее чем за год написал свою первую, во многом автобиографичную книгу и, взяв отпуск, работал уже над ее продолжением. Ольга читала его тексты с неподдельным интересом и даже признала, что они на что-то похожи, но по-прежнему смотрела на хобби мужа с нескрываемым пессимизмом.
На свежий воздух Алексей выбирался только к полуночи. Хочешь не хочешь, а собаку выгулять нужно. Вернувшись домой, заваливался на диван с книгой, предпочитая современным модным авторам проверенных классиков, и читал часов до двух ночи.

За годы службы в милиции Алексей Давыдов сильно изменился: мало кому эта нервная работа могла пойти на пользу. О своем выборе Алексей никогда не жалел, но с альпинизмом фактически пришлось расстаться: свободного времени на занятие этим прекрасным видом спорта теперь не было, да и прежнего энтузиазма, впрочем, тоже. Он все чаще ловил себя на мысли, что предложи ему сейчас кто-нибудь покорить Эверест, он, скорее всего, откажется. Если вспомнить, как он раньше мечтал об этом, как гордился тем, что его земляки вошли в состав первой советской экспедиции на эту высочайшую вершину мира, то становилось немного грустно. Его друзья продолжали активно заниматься спортом, выступали на соревнованиях ветеранов, а он уже чувствовал себя старой развалиной.
Отпуск Алексея неумолимо подходил к концу, и сегодня он собирался завершить очередную главу.

— Леш, это хорошо, конечно, что ты пишешь книгу, но на что мы жить будем? — задала ему Ольга вполне резонный вопрос. — Я еще минимум полтора года без зарплаты — твоей даже на памперсы не хватает. Как, спрашивается, ты собираешься семью кормить?
— Что ты предлагаешь?
— Я тебе уже не раз говорила: бросил бы ты батальон и перешел в участковые. Сам же знаешь, что участковый на своей территории с каждого киоска долю имеет. Сейчас жизнь такая, что всем ментам приходится искать дополнительный источник дохода, и ничего зазорного в этом я не вижу.
— Ну да, я тоже своих милиционеров баню охранять поставил, надо же деньги на бензин для батальонного уазика зарабатывать. Райотдел же мне ни литра не выделяет.
— Леш, а нельзя с этих денег себе что-то оставлять? Ну, в виде премиальных?
— Да как-то не получается, — посетовал Алексей. — Этот чертов УАЗ постоянно ломается, и все премиальные уходят на его ремонт — то бендекс в очередной раз полетит, то коробка передач сломается. Еще и капремонт движка пора делать, а это долларов в триста обойдется, если не больше.
— Вот я и говорю тебе — переходи в участковые. Надоело уже без денег сидеть!
— Оль, неужели ты всерьез думаешь, что, став участковым инспектором, я начну киоскеров рэкетировать?
— Я думаю, что раз ты завел семью, то должен хотя бы своего ребенка всем необходимым обеспечить! Я уже не говорю обо мне, — с вызовом произнесла Ольга.
— Ну я тут вчера переговорил с одним издателем, он мне предложил два варианта. Начинающим авторам, как я, больше двухсот долларов за книгу он не платит, но готов выкупить у меня рукопись за пять тысяч долларов, только с условием, что моя книга будет издана под именем известного раскрученного автора. Имя этого автора он мне не назвал, сказал лишь, что это очень популярный писатель, который заработал на своей первой книге порядка ста тысяч долларов, но сегодня, мол, уже исписался и согласен поставить свою подпись под чужим произведением.
— Ой, Лешка, и чего ж до сих пор молчал! — радостно воскликнула она. — Пять тысяч долларов — это ж просто здорово! Поверить не могу, что тебе за рукопись предложили такие огромные деньги!
— Отдать рукопись другому автору я, разумеется, отказался, — сказал он.
— То есть как это отказался?! — опешила она.
— Да так. Нет в мире таких денег, за которые я отрекся бы от своей книги, — убежденно произнес он.
— Нет, вы только посмотрите на него! В доме скоро не за что будет хлеба купить, а он строит тут из себя непризнанного гения. Ну о чем с тобой после этого можно говорить?! — воскликнула Ольга, смерив Алексея презрительным взглядом.

Алексею от этого взгляда стало не по себе. Ему показалось, что перед ним чужой человек. Впервые он подумал о том, что, собственно говоря, о своей жене вообще-то ничего не знает...

Их служебный роман развивался очень бурно, но в том-то и дело, что развивался он в основном на службе. Алексей знал об Ольге только с ее слов, то есть то, что она сама посчитала нужным ему сообщить, что же на самом деле творилось у нее в душе, осталось для него тайной за семью печатями.
Иногда он все же признавался себе, что безумно полюбил женщину, которую сам же и создал в своем воображении, но упрямо не хотел расставаться с иллюзиями. Он не верил ничему, что могло как-то скомпрометировать Ольгу. Да, у нее полно поклонников, ну и что? Было бы крайне удивительно, если бы у стройной красавицы с задумчивыми глазами этих поклонников не было! Оперативники выполняли все ее поручения

в первую очередь, свидетели являлись по вызову без опозданий, и даже бандиты не могли устоять перед ее очарованием. Дела, которые вела следователь Пучкова, были всегда безупречны, и ее начальник не скупился на похвалы.

Все было бы хорошо, но ее подруги давно гуляли с колясками, а она рожать пока никак не решалась. Во-первых, ее карьера только начиналась, и уйти сейчас в декрет было бы неразумно, а во-вторых, мужа она не любила и давно призналась себе в этом. Не любила и все тут, и ничего здесь не поделать…

Разводиться же она не спешила. Второй раз ошибиться нельзя, и нужно было сделать правильный выбор, но сделать этот выбор было нелегко.

Что касается ее первого мужа Федора Хряпкина, то деньги он зарабатывал вообще-то немалые (с нищенской милицейской зарплатой и сравнивать нечего), но время шло, а выше рядового рыночного торговца он так и не поднялся. По современным меркам все это были сущие копейки, а хотелось жить как все. Отпуск проводить не в Феодосии, а на Канарах, жить не в «хрущевке», а в каком-нибудь дворце с башенками, как это сейчас стало модно. Все это ей предлагали, и не раз, но статус чьей-то любовницы Ольгу не устраивал.

В райотделе она обратила внимание на Алексея Давыдова. Ольге всегда нравились спортивно сложенные, сильные, уверенные в себе мужчины, как комбат ОМОНа Давыдов, и неудивительно, что между ними возник ни к чему не обязывающий служебный роман.

Однажды судьба словно специально свела их на суточном дежурстве. В полвторого ночи Алексей пригласил Ольгу к себе в кабинет на чашку чая, и за этим ночным чаепитием он обмолвился, что искренне завидует ее мужу. Это прозвучало как обычный комплимент, но Ольга вдруг поняла, что все намного серьезнее. В ответ она удивленно подняла глаза: Алексей смотрел на нее так, что никаких сомнений уже не оставалось…
А через день Алексей признался, что любит ее. Ольга слушала как завороженная. Глаза ее сияли тем неповторимым блеском, который бывает только у влюбленных. С этого момента, чем бы она ни занималась, что бы ни делала, все ее мысли были только о нем. Внешне ничего вроде бы не изменилось, просто оттаял лед на сердце и все, но как много это значило для нее...

Почти каждый день Ольга теперь приходила к Алексею. Закрывшись у него в кабинете, они упоительно целовались, но на этом все и заканчивалось. После работы каждый шел своей дорогой: Ольга к мужу, Алексей возвращался в свою холостяцкую квартиру. И прошло еще два года, прежде чем Ольга наконец-то решила выйти замуж за Давыдова. Это был брак по любви, но нежелание Алексея использовать служебное положение, как поступил бы на его месте любой нормальный мент, чтобы не нищенствовать на одну милицейскую зарплату, начинало Ольгу уже просто бесить. Жить с таким непрактичным мужем — это сущее наказание, сокрушалась она, заметно охладев к Алексею, неспособному даже ради своего ребенка поступиться принципами. Только вот своего ли? В том, что Алексей отец ее ребенка, она не была так уж уверена и сорвалась при нем сегодня не случайно…

Алексей, чтобы не дать Ольге втянуть себя в назревающий скандал, демонстративно ушел гулять с собакой и не возвращался два часа, надеясь, что за это время возникший, как он полагал, на ровном месте конфликт рассосется сам собой. Сенбернарша по кличке Линда от внеплановой прогулки была в восторге. Не каждый день хозяин уделял ей столько внимания.

Выгуляв собаку, Алексей дал команду: «Линда, домой!», и сенбернарша, стряхнув с морды снег, послушно поплелась за ним.

Открыв дверь, Алексей понял, что на этот раз размолвка произошла действительно серьезная. Кухня была пуста, что с порога привело Линду в уныние. Тяжко вздохнув, она развалилась в коридоре, не теряя все же надежды на вкусный ужин. Дверь в спальню была плотно закрыта, и Алексей, подумав, что Ольга крепко спит, не стал ее тревожить.

Наскоро переодевшись, он решительно направился на кухню. Самому-то и чая с куском хлеба хватит, а вот собака за что страдает? Линда чуть взбодрилась, но смотрела на хозяина каким-то безнадежным взглядом, подозревая, что максимум, на что она может рассчитывать, это на миску сухого корма, который Линда особо не жаловала. Так все и произошло: Алексей, и не подумав побаловать ее какими-нибудь деликатесами, насыпал ей полную миску корма, и Линде ничего не оставалось делать, как отведать этот, с позволения сказать, ужин, от которого мясом и не пахло.

Жадно выхлебав после корма пол-литра воды, вконец расстроенная собака, укоризненно поглядывая на Алексея, уныло развалилась в прихожей в ожидании, когда же все-таки появится Ольга и даст ей чего-нибудь вкусненького, колбаски например, одуряющий запах которой аппетитно просачивался даже сквозь стены холодильника. Ольгу она так и не дождалась, но колбаса ей все же досталась: Алексей щедро поделился своим бутербродом, и Линда решила на всякий случай с кухни не уходить — вдруг еще что-нибудь перепадет?
Внезапно дверь резко распахнулась и на кухню влетела всклокоченная Ольга.

— Нет, погоди! — истерично выпалила она, заметив, что муж собрался выйти. — Скажи, и не стыдно тебе получать в зарплату копейки?
— С чего это мне должно быть стыдно? — возмутился он. — Пусть будет стыдно тому, кто нам такую зарплату установил!
— Ты мне голову не морочь! — отрезала она. — Майор милиции, скажите пожалуйста! Да твои сержанты больше имеют и над тобой же смеются! Хватит уже из себя высокоблагородие строить — твои взводные, я слышала, у своих подчиненных карманы после службы выворачивают!
— Я им повыворачиваю… — нахмурился Алексей.
Назревающий скандал прервал раздавшийся телефонный звонок.
— Слушаю! — рявкнул он в трубку.
— Это Лошаков! Леха, тут вот какое дело: к нам делегация полицейских из Нью-Йорка прикатила, уже не знаем, чем их и развлечь. Может, ты американцам наш рукопашный бой покажешь? Они, кстати, очень интересуются русским стилем.
— Какой там еще к дьяволу «русский стиль», я никакого такого стиля не знаю! У меня все просто: в лоб, наручники и в камеру, без всяких там стилей, и вообще я в отпуске, — категорически отказался Алексей.
— Алексей, ну будь другом, выручи! Не хотелось бы перед коллегами ударить в грязь лицом, — не отставал Лошаков.
— Что, кроме меня, в УВД больше некому показуху организовать? — не сдавался Алексей.
— Так в том-то и дело, у них в делегации один сенсей крутой попался, ну прямо Уокер какой-то. Говорит, что у самого Чака Норриса тренировался, я и подумал, что, может, тебе будет интересно с ним пообщаться.
— Прям так уж и Чак Норрис… — усомнился Алексей.
— Короче: завтра в девять сбор на «Динамо»! — как вопрос решенный, объявил Лошаков.
— В девять — это для меня несусветная рань, так что раньше десяти не жди, — предупредил Алексей.
— Ладно, в десять так в десять, — не стал спорить Лошаков и повесил трубку.
— Что он от тебя хотел? — настороженно спросила Ольга.
— На «Динамо» завтра вызывают. С американскими полицейскими небольшой семинар по рукопашному бою провести.
— Вот-вот, это как раз для тебя! На большее, чем кулаками махать, ума у тебя все равно не хватает, — язвительно заметила она и, круто развернувшись, отправилась смотреть очередной телесериал.

Алексей огорченно глянул ей вслед и, нечаянно задев плечом за дверной косяк, болезненно поморщился. «Черт, плечо ведь еще не совсем зажило», — с досадой отметил он, не обратив на последний выпад супруги никакого внимания. Его первая жена Виктория тоже постоянно упрекала его за мизерную милицейскую зарплату…
«Куда же она, в конце концов, запропастилась? — с теплотой вспомнил он взбалмошную Вику. Уже полгода от нее не было ни слуху ни духу. Ее родители сказали, что она со своим банкиром уехала куда-то за границу, а куда, они и сами пока не знали. Алексей смутно догадывался об истинных причинах этого более чем странного отъезда, но это были лишь его предположения, хотя и небезосновательные — главарь чеченской наркомафии по кличке Абрек, преследовавший Викторию, еще где-то гулял на свободе… «Ну, горный баран, я тебя из-под земли достану, если с Вики хоть один волос упадет!» — вслух пробормотал он, досадуя, что упустил в свое время чеченца.

Алексей допил чай и постарался успокоиться. Ему казалось, что раньше он прекрасно понимал Ольгу и возникшая между ними стена отчуждения — явление временное. Да, Ольга сильно изменилась после родов, и вполне естественно, что на первом плане у нее теперь ребенок, а муж на втором, а то и третьем. Материнский инстинкт вытеснил все другие чувства, так и должно быть, рассуждал Алексей. Сам же он втайне признавался себе, что никаких отцовских чувств к сыну пока не испытывает.

Малыш родился настоящим богатырем — четыре пятьсот, как с гордостью сообщили ему в роддоме, добавив, что сын — вылитый отец. Алексей внимательно рассматривал сморщенное личико сына, но никакого, даже отдаленного сходства не уловил. Впрочем, со стороны, может, оно виднее, подумал он. Во всяком случае, у новорожденного были жидкие светлые волосики, а Алексей в детстве тоже был белобрысым, и только после двадцати лет его волосы заметно потемнели.

Ольга, через неделю выписавшись из роддома, пригласила к себе свою мамашу, и жизнь Алексея превратилась в сущий ад. Ни о какой близости с супругой не могло быть и речи: Ольга полностью переключилась на ребенка и о существовании мужа вспоминала лишь тогда, когда нужны были деньги на бесконечные памперсы. Алексей, выложив на эти замечательные изделия чуть ли не ползарплаты, попытался было заикнуться о пеленках, но Ольга решительно отвергла его предложение и возвращаться к давно забытым методам ухода за детьми категорически отказалась.

Катастрофическое безденежье особо остро ощущалось после того, как они почти неделю пробыли миллионерами. Преследуя матерого убийцу по кличке Шах, Алексей на своей «восьмерке» бросился в погоню. Догнать мощный джип Шаха шансов не было, и он стал стрелять по колесам. Джип из-за простреленного колеса свалился в кювет, а Алексей при попытке задержания Шаха нарвался на шальную пулю, из-за чего преследование пришлось прекратить. Шах скрылся в лесу, однако далеко уйти ему не удалось. Последний выстрел Алексея оказался для Шаха роковым. Рана была пустяковой, но запах свежей крови привлек бродячих собак, и Шах был просто растерзан голодной стаей.

Выбираясь из сугробов, Алексей случайно наткнулся на черный дипломат, набитый фальшивыми, как он подумал, купюрами. Особо раздумывать было некогда, и он прихватил кейс с собой. Вспомнил Алексей о нем только наутро, когда боль в простреленном плече немного утихла. Каково же было удивление обоих супругов, когда вдруг выяснилось, что доллары в дипломате вовсе не фальшивые…

О происшествии на окружной дороге Алексей никому докладывать не стал. Стрелял он из «левого» ствола (получить табельный «ПМ» просто не успел), ранен был, опять-таки, вне службы по собственной глупости, бандит не задержан, ну а из-за найденного дипломата поднимать шум и вовсе не следовало.
Время шло, простреленное плечо быстро заживало (пуля зацепила только верхние ткани), а о брошенном Шахом кейсе с миллионом долларов никто так и не побеспокоился. Ольге не терпелось поскорее начать тратить деньги по-настоящему. Алексей же был уверен, что брать деньги из бандитского дипломата опасно, но Ольга проигнорировала все его предостережения. Спорить с ней Алексей не стал. Работа над новым романом полностью захватила его, и он старался попусту не тревожиться. Вопросы нужно решать по мере их поступления, считал он.

Когда Ольгу похитили и бандиты потребовали в качестве выкупа вернуть набитый долларами дипломат, Алексей отдал его, ни секунды не раздумывая, как отдал бы за Ольгу и жизнь.

Ольга после пережитых небезопасных приключений считала, что она еще легко от бандитов отделалась, и даже не сильно расстроилась, когда из службы «АвтоSOS» сообщили, что их машина восстановлению не подлежит, поскольку ее нашли сожженной дотла. В любом случае Ольга потратила из кейса Шаха больше, чем стоила их старенькая «восьмерка», так что с бандитами они были, можно сказать, в расчете.

Алексей воспринял потерю исправно прослужившего ему много лет автомобиля как логичный финал всей истории с бандитским кейсом и заверил Ольгу, что с первого же его авторского гонорара они купят новую машину.
В отличие от Алексея, который был уверен в успехе своего романа, Ольга относилась к его писательским планам весьма скептически и считала, что он только впустую тратит время: никто не возьмется издать его книгу, хотя признавала, что читается она на одном дыхании, и с неослабевающим вниманием следила за развивающимися в ней событиями, героиней которых она была.

Ольге, после потери миллиона долларов, нелегко было смириться с тем, что отныне ей опять придется жить от зарплаты до зарплаты мужа и на всем экономить. Получал же майор милиции Давыдов такие гроши, что прожить на них было невозможно. Будучи женщиной практичной, Ольга стала убеждать Алексея перейти на более перспективную в материальном плане должность, чем командир ОМОНа, но Алексей на все ее разумные, в общем-то, доводы отвечал, что он решил стать писателем, и милицейская карьера его не интересует.
Ольга, не услышав от мужа конкретного ответа на столь животрепещущий для нее вопрос: как он собирается обеспечивать семью, раздражалась теперь по малейшему поводу, и первый скандал, итогом которого стала разбитая Ольгой тарелка, не заставил себя долго ждать.
Алексей списал этот инцидент на пережитое недавно Ольгой нервное потрясение и как смог постарался успокоить ее. Однако он и предположить не мог, что причина испортившегося характера Ольги была не только в этом…
 
kobizskiyДата: Воскресенье, 04.10.2009, 20:11 | Сообщение # 2
Литератор
Группа: Администраторы
Сообщений: 35
Репутация: 0
Статус: Offline
* * *

Вернув себе дипломат Шаха, Абрек недосчитался в нем около десяти тысяч долларов, но предъявлять претензий майору Давыдовым по этому поводу не стал. Абреку уже приходилось сталкиваться с ним, и чеченец на своей шкуре испытал, что лишний раз связываться с комбатом ОМОНа — себе дороже.

Сейчас его в первую очередь интересовало, куда подевался афганский героин, который Шах должен был забрать у местного авторитета по кличке Шериф. Этот высококачественный наркотик Абрек, являвшийся одним из главарей интернационального синдиката подпольных торговцев героином, намеревался реализовать за десять миллионов долларов и упускать свою выгоду не собирался.

Шериф вместе со своим водителем были убиты на «стрелке», кейс с миллионом долларов, которые Шах должен был отдать ему за героин, обнаружился у Давыдова, а сам Шах после этого как сквозь землю провалился, и Абрек решил навести справки о пропавшей крупной партии героина у вдовы Шерифа — бывшей «Мисс Слобожанск» Оксаны Суворовой, унаследовавшей частное охранное агентство своего погибшего мужа.

Узнав, что Оксана сама возглавила это агентство, Абрек приехал к ней в офис. На входе в агентство «Шериф» дежурил плечистый секьюрити, который перед тем как пропустить Абрека в помещение, проверил его одежду металлоискателем. Но и после этого попасть на прием к директору «Шерифа» Оксане Суворовой Абреку удалось не сразу.
— Вы по какому вопросу? — строго спросила его секретарь Оксаны — пышногрудая жгучая брюнетка.
— По личному, — ответил Абрек, уставившись на выпиравшую из-под блузки высокую грудь секретарши.
— Представьтесь, пожалуйста, чтобы я могла о вас доложить, — потребовала та.
— Абрек Масаев, предприниматель из Москвы, а тебя как зовут, красавица? — в свою очередь поинтересовался он.
— Меня зовут Алена, — ответила та, нажимая кнопку селектора. — Оксана Юрьевна, к вам тут господин Абрек Масаев — предприниматель из Москвы. Говорит, что по личному вопросу. Пропустить?
— Пусть заходит, — разрешила Оксана после некоторой паузы.
— Заходите, — кивнула Алена Абреку.
Войдя в кабинет и увидев перед собой хрупкую блондинку, Абрек решил взять ее наглостью.
— Слушаю вас, — Оксана вопросительно посмотрела на вошедшего.
— Да это я тебя послушать хочу, киска, — вперив в нее горящий взгляд, сказал Абрек. — Куда геру заныкала, что муженек твой покойный должен был Шаху передать, а?
— Какую еще геру? Не понимаю, о чем вы говорите! — возмущенно произнесла Оксана.
— Вай-вай! — укоризненно покачал головой Абрек. — Слышь, бикса, ты дурой-то не прикидывайся. Я о героине говорю, поняла, да?
Вместо ответа Оксана протянула было руку к селектору, чтобы вызвать охрану, но чеченец успел перехватить ее тонкую кисть.
— Отпустите руку, мне больно! — пискнула она.
Абрек ослабил хватку, и Оксана сразу выдернула руку.
— Без глупостей, киска! — угрожающе предупредил он.
— Что вам от меня нужно?
— Я же сказал: героин. Ты у нас наследница Шерифа, кабинет тут его заняла, тебе за него и долги возвращать.
— Я у вас ничего не брала и потому никому ничего не должна.
— Так, по-хорошему, я вижу, ты не понимаешь. Жаль, жаль будет такой милашке личико попортить.
— Значит так, еще одно слово, и ты, козел, вылетишь отсюда взашей! — неожиданно перешла в наступление Оксана. Ей наконец удалось незаметно нажать одну кнопку на телефоне, и у Алены в приемной теперь было слышно каждое произнесенное в кабинете слово.
— Ты кого это козлом назвала, сука?! — взревел налившийся кровью Абрек.
— Тебя, урод! — выкрикнула в ответ Оксана.
— Я твою попку щас на фашистские знаки порву! — рявкнул он, ринувшись к Оксане, но тут в кабинет ворвался накачанный охранник и так огрел его дубинкой по голове, что Абрек рухнул на пол, как сбитая кегля. Разъяренный охранник начал избивать чеченца ногами, но Оксана поспешила сдержать его порыв.
— Вовик, ты чуть полегче с ним! Мне только трупа не хватало в офисе! — остудила она пыл охранника.
— Не переживай, Ксюш, все будет в полном ажуре! — заверил ее Вовик, сноровисто связывая чеченца в «ласточку». — Ну что, падаль, кто тут у нас вопросы задает?! — зловеще поинтересовался он у связанного по рукам и ногам Абрека.
— Развяжи… — сквозь зубы прошипел тот, сплюнув на пол сгусток крови.
— Ага, щас! — пообещал Вовик, затягивая веревку покрепче.
Абрек попытался вырваться, но хитрые узлы затянулись еще сильнее, причиняя ему уже невыносимую боль.
— Володя, разверни-ка этого чучмека ко мне! — попросила Оксана, мстительно разглядывая поверженного чеченца. Ее глаза метали молнии, и Абрек, затравленно взглянув на нее, вдруг подумал, что из этого кабинета он может уже и не выйти...
— Что ж ты молчишь, козел, или уже забыл, зачем пришел? — Оксана резко встала и подошла к Абреку. — Что ты там пел насчет героина?
— На куски рвать буду! — сверкая глазами, пообещал Абрек и тут же пожалел о своих словах. Охранник, похоже, имел неплохой опыт допроса с пристрастием: у Абрека что-то хрустнуло в позвоночнике, и сразу же дикая боль пронзила все его тело. Он на несколько секунд потерял сознание, а когда пришел в себя, с ужасом понял, что растекшаяся по ковру теплая лужица имеет к нему самое непосредственное отношение.
Оксана брезгливо поморщилась и открыла настежь окно.
— Вовик, ты только посмотри на этого героя: с ним еще и разговаривать-то по-настоящему не начали, а он уже весь ковер мне изгадил! — возмутилась она, испепелив Абрека презрительным взглядом. — Ну и кого ты там на куски рвать собрался, я что-то плохо расслышала?

Абрек в ответ лишь проскрипел зубами.

Оксана подмигнула охраннику. Тот понимающе кивнул и с силой надавил лакированным ботинком чеченцу между ног. На весь кабинет и приемную (Оксана забыла отключить переговорное устройство, и Алена, застыв от страха, слышала все, что происходило в кабинете) раздался истошный вопль Абрека.
Оксана невольно скривилась, но решила выпытать у Абрека все, что тому было известно о припрятанном ею мешке с героином.
— Абрек, жить хочешь? — вяло поинтересовалась она.
— Воины Аллаха смэрти не боятся! — не очень уверенно прохрипел Абрек.
— Что, так в мокрых штанах и предстанешь перед своим Аллахом? — усмехнулась Оксана. — Вовик, тащи мешок и в прорубь его. Пусть узнает, где наши раки зимуют!
— Щас сделаем, Оксана Юрьевна! — радостно оскалился Вовик.
— Развяжи — нормально поговорим! — забеспокоился Абрек. Умирать ему вовсе не хотелось. — Клянусь Аллахом, я забуду все, что здесь произошло! — поспешил заверить он.
— Сними с него веревки! — приказала охраннику Оксана.
— А может, лучше в прорубь? Звери, они знаешь какие мстительные! — засомневался Вовик.
— Я не звэрь, я бизнесмен и предлагаю вам сделку на «лимон» баксов! — торопливо залепетал Абрек, опасаясь, как бы Оксана не передумала.
— Дернешься, урою! — предупредил Вовик, разрезая затянувшиеся намертво узлы.
Освободившись от пут, Абрек поднялся на ноги. От его былого воинственного вида не осталось и следа. Вовик, поигрывая дубинкой в руках, стал за его спиной, но эти меры предосторожности были уже излишни: Абрек прекрасно понимал, что против охранника его шансы равны нулю, поэтому ни о каком сопротивлении и не помышлял. «Только бы выбраться отсюда, а там посмотрим…» — зло подумал он, растирая затекшие суставы.
— Я внимательно слушаю, что за сделку ты мне предлагаешь? — спросила Оксана, вернувшись в свое директорское кресло.
— Братва говорит, что товар Шерифа у тебя остался. — Абрек ухмыльнулся, давая Оксане понять, что ее тайна не стоит и выеденного яйца. — Вернешь героин — «лимон» баксов плачу, как и Шерифу!
Оксана в ответ и бровью не повела.
— Налом плачу, и бабки тебе могут подвезти хоть сейчас, — предложил он.
— Ты все сказал?
— Все.
— Тогда пошел вон! — сухо произнесла Оксана. — И запомни: никакого героина у меня нет, и никогда не было! А своей братве передай — еще раз кто сунется в «Шериф», мокрыми штанами не отделается, ты меня понял, Абрек?
— Ну как знаешь, женщина… — угрожающе протянул тот. — А над моим предложением ты все же подумай: миллион ведь на дороге не валяется! — бросил он на прощание Оксане.

Проходя мимо секретарши, Абрек не заметил, как лихорадочно горят ее глаза. Все, что произошло в кабинете начальницы, Алена слышала слово в слово. Прошла всего неделя, как она устроилась на работу секретарем к своей закадычной подруге, и еще чувствовала себя не в своей тарелке. Особенно трудно было привыкнуть обращаться к своей начальнице на «вы» и по имени-отчеству. Впрочем, это относилось лишь к рабочему времени. После работы Оксана Юрьевна была для Алены по-прежнему просто Ксюхой, но в их отношениях наметился определенный холодок — заняв кресло директора «Шерифа», Оксана теперь одевалась исключительно в строгом стиле бизнес-леди и, словно в тон к одежде, стала скрытной и высокомерной. Алена и раньше завидовала Оксане, но теперь к зависти примешивалось еще и нарастающее чувство ревности, что ли, к успеху выбившейся в «люди» более удачливой подруги. Начинали они вместе, но у Оксаны (по понятиям Алены) было все, в то время как самой Алене пока приходилось довольствоваться лишь той зарплатой, которую ей определила не очень-то и расщедрившаяся начальница. Теперь, после подслушанного разговора, Алене пришла в голову мысль, как ей обойти преуспевающую Оксану…

 
kobizskiyДата: Пятница, 05.08.2011, 13:00 | Сообщение # 3
Литератор
Группа: Администраторы
Сообщений: 35
Репутация: 0
Статус: Offline

* * *

Вике было скучно в Париже… Просыпаясь по утрам в роскошном номере с видом на Эйфелеву башню, она испытывала каждый раз восторг, но очень быстро этот всплеск радости сменялся глубоким унынием. Викторию, лишенную возможности просто поговорить, красоты великого города всех влюбленных давно не радовали. Наоборот, праздничная атмосфера Парижа только усугубляла тоску, поселившуюся у нее в сердце.

Она в который раз равнодушно посмотрела на ажурные переплетения главной архитектурной достопримечательности Парижа и приняла твердое решение во что бы то ни стало вернуться домой. К кому — это уже другой вопрос, главное, вырваться из этого назойливо-нарядного города, а там уж видно будет.

В глубине души она до сих пор надеялась вернуться к Алексею, полагая, что свою вину уже полностью искупила. С момента «приговора», а именно так она расценила его решение подать на развод после ее признаний в измене, прошло почти пять лет. «За грабеж меньше дают!» — возмущалась она и все эти годы терпеливо ждала прощения. О том, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку, Вика и слышать не хотела, считая развод с Алексеем лишь временной размолвкой. Может быть, ее надежды и оправдались бы, но тут Алексей по уши втрескался в милиционершу по имени Ольга и вскоре женился на ней, а с этим Вика уже ничего поделать не могла.

Свое пребывание в Париже Виктория теперь воспринимала как вынужденную эмиграцию, в которую она попала из-за своего второго мужа Игоря Зеленина. Когда ее похитил чеченец Абрек и затребовал за нее три миллиона долларов, Зеленину, чтобы заплатить выкуп, решил обворовать банк «Империал», в котором он был исполнительным директором, причем украл Игорь не три миллиона, а все пять, три из которых он отдал Абреку, а два прикарманил себе на «черный день».

Викторию, по большому счету, проблемы Зеленина с банком «Империал» мало интересовали. Главное, что он при деньгах, а остальное не ее заботы. Мешок же с двумя миллионами долларов она приняла как само собой разумеющееся (без него ни о каком бегстве из страны она и слушать бы не стала).

В первые дни пребывания в Париже она носилась как угорелая, вдыхая, как утверждали оставшиеся в шумной Москве ее многочисленные подруги, воздух любви, однако что-то ничего похожего на любовь здешние улицы ей не навевали. Она побывала в «Гранд-Опера», «Театре де л’эст паризьен», «Комеди Франсез», сфотографировалась на фоне Дворца Правосудия и даже бросила монетку с моста Понт-о-Шанж, но никакой Бурбонский дворец не мог ей заменить простой московской квартиры, на кухне которой можно было вдоволь поболтать с соседкой. Вика не только не могла с кем-либо поделиться своими впечатлениями, что уже само по себе ужасно для любой женщины, но и полностью была лишена возможности просто позвонить по телефону. Зеленин строго-настрого запретил ей даже подходить к нему! Еще, в целях соблюдения инкогнито, он настаивал на пластической операции, но тут уж Вика категорически отказалась. Себе, урод, пусть хоть нос отрежет, может, храпеть меньше станет, а она портить свою красоту никому не позволит, еще чего, достал своей конспирацией, прямо шпион какой-то!

Три месяца назад чета Зелениных вынуждена была спешно покинуть шикарную московскую квартиру под чужими фамилиями. Загранпаспорта были выписаны на неких безликих господ Ивановых. Зеленин настаивал и на смене имена, но Вика наотрез отказалась. Игорь побурчал, но вынужден был с женой согласиться. В конце концов, имя не столь уж и важно, хотя как знать, как знать… Люди, которые заплатили бы немалую сумму, чтобы узнать, куда это вдруг запропастился исполнительный директор банка «Империал», нашли бы его и по одному имени… Пять миллионов долларов, бесследно исчезнувших со счетов банка, того стоили. Так что причины скрываться у Зеленина были.

Вика же страдала, как ей казалось, абсолютно незаслуженно. Не было еще ни одного дня, чтобы она не задала мужу один и тот же вопрос: когда они смогут вернуться в Москву? Зеленин в ответ только тяжко вздыхал и все время нудил о нависшей над ними смертельной опасности. Вика все его аргументы всерьез не воспринимала. Здесь, в Париже, ей казалось, что муж сильно сгущает краски. Если бы так… Кинуть бывших комитетчиков из «Конторы Глубокого Бурения», как до сих пор «любовно» именовали в народе сменившее вывеску КГБ, было все равно что самому себе вынести смертный приговор. Его исполнение — всего лишь вопрос времени, и Зеленин это прекрасно понимал, уж он-то знал, что за умельцы работают у президента банка «Империал» отставного полковника КГБ Мякшина в его «особом отделе»…

Все больше парижские каникулы походили на настоящее изгнание, и это чувство стало невыносимым. Тем более что изгнание должно было затянуться навсегда. Словом, тоска полнейшая, и даже упоительный воздух Парижа не мог вывести Вику из глубокой депрессии. Только в величественной тиши монастыря Валь-де-Грас она находила успокоение. Монастырь находился далековато от берегов Сены, по набережной которой целыми днями любила бродить Виктория, но не было и дня, чтобы Вика не зашла в этот монастырь.

Париж всегда был Викиной мечтой, но попади она в этот город лет десять назад, она вряд ли бы так любовалась его архитектурными памятниками. В те времена «совки», как презрительно называли сами себя граждане самого передового в мире государства, с расширенными от изумления глазами бегали бы только по сверкающим всеми огнями магазинам. Но те времена как-то незаметно ушли в прошлое, и магазинов в любом провинциальном городке теперь стало не меньше, чем в центре Парижа…

Виктория молча сунула водителю такси несколько франков и уныло поплелась в свои апартаменты. Зеленина, то бишь Иванова, дома не оказалось. «Да пошел он к черту!» — раздражаясь все больше и больше, подумала Виктория и потянулась к телефону. Дрожащей от волнения рукой она набрала номер Алексея, но в трубке лишь раздались длинные гудки.

«Боже, как я хочу, чтобы у нас с ним все было, как раньше…» — Вика закрыла глаза, утонув в воспоминаниях о его объятиях. Но «как раньше», вздохнула она, уже никогда не будет, поскольку Алексей женился на какой-то пигалице. Ну не совсем пигалице, поправила она себя, но все равно, этой Пучковой до нее как до луны. Конечно, в бальзаковском возрасте трудно тягаться с двадцатипятилетними, но, утешала себя Виктория, несмотря на то что скоро она разменяет, страшно сказать, пятый десяток, на нее — проверено уже — все мужчины Парижа оглядываются!

В том, что Алексей по-прежнему ее любит, она нисколько не сомневалась, и, если бы не ее глупость, Давыдов до сих пор с нее пылинки сдувал бы, а так… Впервые в жизни Вика призналась себе, что сама во всем виновата. Она всего вкусила сполна, даже чересчур, стала миллионершей, ну и что? А ничего!.. Вика чувствовала себя настолько несчастной, что ни Париж, ни какой-либо другой город мира не могут ей заменить того дворика, где она родилась и выросла. Теперь все вокруг чужое: люди, улочки и даже деревья. Дома все сердцу мило, а здесь?
Она обожала веселые компании и шумные застолья — в Париже она была лишена всего этого, с грустью подумала она, в который раз вспоминая покинутую в спешке Москву.
Вика в последний раз набрала номер телефона Алексея: чуда не произошло — на другом конце провода трубку никто не снял…
 
kobizskiyДата: Пятница, 05.08.2011, 13:03 | Сообщение # 4
Литератор
Группа: Администраторы
Сообщений: 35
Репутация: 0
Статус: Offline
Скачать книгу «Перекресток судьбы» можно в форматах DOC, PDF, HTML, TXT, EPUB, FB2, LRF, PRC, RB

http://bookland.net.ua/book/80862+Perekrestok+sudbi.html
 
Читальный зал » Трилогия «Без права на амнистию» » Книга вторая "ПЕРЕКРЕСТОК СУДЬБЫ" » Часть первая
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:


Copyright MyCorp © 2024 Писатель Александр Ковалевский
Я в контакте © Перепечатка материалов сайта "ПИСАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР КОБИЗСКИЙ" в полном или сокращенном виде только с письменного разрешения автора этого сайта. Для интернет-изданий — без ограничений, при обязательном условии указания полного имени адреса сайта //alexdetektiv.do.am/ Rambler's Top100