Писатель Александр Ковалевский Александр Владимирович Кобизский
Пятница, 29.03.2024, 00:46
Главная страница
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Читальный зал » КЛАН » Часть первая » Часть 1
Часть 1
kobizskiyДата: Воскресенье, 04.10.2009, 22:00 | Сообщение # 1
Литератор
Группа: Администраторы
Сообщений: 35
Репутация: 0
Статус: Offline
Александр Кобизский
КЛАН


От автора

Представляя на суд читателей роман «Клан», хочу выразить признательность всем независимым журналистам, разоблачающим своими острыми публикациями коррумпированных чиновников и легализовавшийся криминалитет. Ваши смелые, порой на грани фола, журналистские расследования такого уродливого явления, как отечественная мафия, представленная в нашей стране сросшимися с коррумпированной властью организованными преступными группировками, очень помогли мне в работе над этой книгой. И не случайно главной героиней этого романа стала молодая журналистка. Корреспондент отдела журналистских расследований Инна Белкина — это собирательный образ и реального прототипа не имеет. «Клан» — художественное произведение, и все персонажи и события в романе, происходящие на фоне наших реалий, вымышленные.

Несмотря на однозначность названия, эта книга не столько о мафии, сколько о людях, пытающихся этой мафии противостоять. Начав сочинять этот роман, я рассчитывал, что хотя бы в книге добро победит зло, но по ходу развития сюжета герои поступали так, как им диктовала жизнь, и что-то изменить в их судьбе и уберечь от смертельной опасности у меня не получилось. Ведь я не волшебник и творить чудеса не умею, а спасти моих героев, бросивших вызов могущественной мафии, могло только чудо. Киношных супергероев, которых даже пули не берут, в реальной жизни не бывает, и потому я не стал придумывать для своих героев «палочки-выручалки», чтобы спасти их в последний момент. Сказки — это уже другой жанр. Я же описываю реалии такими, какими их вижу, а действительность — такой, какая она есть, и не моя вина в том, что эта действительность порой бывает очень жестокой.
Подвергнув своих героев жесточайшим испытаниям, оказавшимся для них за гранью возможного, я все же считаю их скорее победителями, чем побежденными, и поставил точку в этом романе с гордостью за них. На их месте я поступил бы, наверное, так же. Надеюсь, что эта книга найдет своего читателя и не оставит его равнодушным.

Часть первая

У каждой эпохи свои герои: в Древней Греции символом мужества и героизма стали триста спартанцев царя Леонида, в Римской империи — бесстрашный вождь восставших гладиаторов Спартак, в рыцарское Средневековье героем английских народных баллад был защитник бедных благородный разбойник Робин Гуд, а нынче национальными героями вполне могут стать бандиты, не отличающиеся ни благородством, ни мужеством. Некоронованный «король региона» Рашид Тимурович Мамедов был своего рода «героем нашего времени». Этому выходцу из бедной шахтерской семьи удалось вылезти из «грязи в князи» в разгульно-бандитские годы. То было лихое время разборок «по понятиям» на «стрелках», закончившихся для многих любителей быстрого обогащения на кладбище.

Рашиду повезло — он не только уцелел в криминальных войнах, но и хорошо на них поднялся, унаследовав после гибели своего босса всю его бизнес-империю. Став главарем мощнейшего клана, он на «стрелки-разборки» больше не ездил и, маниакально опасаясь покушений на свою драгоценную персону, укрылся от честного люда за высоченным бетонным забором в собственном мини-государстве, которое обосновал на территории отобранного у горожан ботанического сада. Границы владений «короля региона» и все дальние и ближние подступы к нему охраняли одетые в армейский камуфляж секьюрити.

Всего несколько лет назад ботанический сад был любимым местом отдыха горожан, сейчас же не то что пройтись его тенистыми аллеями, подойти ближе чем на сто метров к крепостным стенам «королевства» мультимиллиардера Мамедова простолюдин не мог. Случайного прохожего тут же останавливал неприветливого вида охранник, который сурово пояснял, что «здесь ходить нельзя». Почему нельзя, охранник разъяснить не удосуживался, и у особо любопытных, желающих все же пройти на запретную территорию, не было никаких шансов прорваться сквозь заслоны охраны. А с теми, кто, несмотря на все запреты, пытался сфотографировать резиденцию Мамедова (этим грешили в основном заезжие журналисты, проявляющие профессиональный интерес к знаменитому олигарху), вышколенные церберы не церемонились и безо всяких лишних объяснений просто отбирали у репортеров фото- и видеоаппаратуру. Жаловаться же в милицию или прокуратуру на произвол охранников Мамедова было бесполезно. Все в Юзовске знали, что Рашид Тимурович хозяин города, и роптать на него не смели и другим не советовали.

Впрочем, никто и не роптал. К Рашиду Мамедову в контролируемом им регионе относились с тем почтительным уважением, с каким когда-то в приснопамятные советские времена люди относились к «отцу всех народов и лучшему другу физкультурников» Иосифу Сталину. То есть боялись и любили его, как «земного бога».
Надо признать, что Рашид в чем-то соответствовал образу «отца нации» и пользовался уважением, если не сказать любовью, соотечественников вполне заслуженно. Никто для Юзовска не сделал столько, сколько Рашид. Чего стоил один только суперсовременный стадион, построенный в центре города по инициативе и на деньги Мамедова!

За вклад в развитие спорта в Юзовске Рашид Мамедов, как «лучший друг физкультурников», стал почетным гражданином города, и юным спортсменам было с кого брать пример. Каждый мальчишка не только в городе, но и в области знал, что в юности Рашид Тимурович занимался боксом. Высоких спортивных титулов Рашид Мамедов, правда, не добился, зато сильно преуспел в бизнесе. Свою «трудовую» деятельность он начал с карьеры карточного шулера, «каталы», так на воровском жаргоне называлась его первая «профессия».

Картишки для юного Рашида были не просто развлечением. Сколотив свою первую бригаду из партнеров по карточным играм, он по молодости неплохо зарабатывал себе картами на жизнь. Начав развивать игорный бизнес с железнодорожного вокзала, Рашид вскоре перебрался в нелегальное казино в ДК, а потом стал со своей выездной бригадой «катал» выезжать в Москву и Сочи и всегда возвращался с большими по тем временам деньгами.

И хотя это был самый безобидный период в истории становления его клана, Рашид скрывал его, как и свое рэкетирское прошлое. Но все тайное рано или поздно становится явным, и в том, что пронырливым журналюгам таки удалось кое-что накопать о его прошлом, Рашид мог винить только себя — сам же полез в политику, вот вездесущая пишущая братия и стала проявлять к нему нездоровый интерес, вопросы всякие провокационные задавать: типа, «как он заработал свой первый миллион?» Рашид «не помнил», как заработал свой первый миллион, но всех своих жертв он помнил прекрасно. Об одном из криминальных эпизодов времен первичного накопления капитала написала молодая и очень привлекательная провинциальная журналистка Инна Белкина, которой Рашид до этого явно симпатизировал и дал ей весьма откровенное интервью. Опубликовав интервью самого недоступного для прессы олигарха, эта журналистка стала известной, ее начали приглашать на телеканалы для участия в различных полит-шоу, только вот отплатила она Рашиду черной неблагодарностью, накропав в погоне за сенсацией разоблачительную статью о кое-каких грехах его бандитской молодости.

Это было еще в конце 80-х — во времена зарождения рэкетирского движняка. Молодой Рашид был тогда рядовым членом банды рэкетиров и «грабил награбленное» — отбирал излишки у цеховиков , занимавшихся подпольным производством. Вспоминая те лихие годы, Рашид сам удивлялся, как ему удалось выжить в жесточайшей войне за передел собственности в регионе. На него покушались не раз и не два, и только Аллах уберег его от пуль конкурентов.

Кроме Аллаха у мусульманина Рашида Мамедова был еще один серьезный покровитель — начальник юзовского УБОПа Владимир Гладышев, с которым Рашид познакомился, когда тот еще был простым опером. Завязалось это знакомство при весьма малоприятных для Рашида обстоятельствах — его задержали по подозрению в убийстве цеховика, и Рашид Тимурович по сей день не мог забыть пережитый тогда стресс от сознания того, что лучшие годы ему приведется провести за решеткой.

Ему настолько стало жалко себя, что он готов был расплакаться в прокуренном кабинете уголовного розыска. А когда грозного вида инспектор уголовного розыска Владимир Гладышев приступил к допросу с пристрастием, начавшемуся с крепкого подзатыльника, Рашид не стал корчить из себя героя и чистосердечно во всем признался. Да, он был у цеховика, но никого не убивал — убивали другие, и тут же сдал оперу всю бригаду, включая и своего старшего брата, подбившего его податься в рэкетиры.

— Вот тебе бумага и ручка, пиши, как оно все было, и поподробнее. Поможешь следствию — суд это учтет, — сказал Гладышев, и Рашид, хлюпая носом, накатал дрожащей рукой целое сочинение на заданную тему.
— В школе, я вижу, ты не очень-то хорошо учился. Уроки небось прогуливал? — спросил розыскник, прочитав откровения задержанного.
— Было дело, — покаянно склонив голову, ответил Рашид.
— В институт с такой грамотностью, как я понимаю, ты и не пытался поступать, — поинтересовался оперативник.
— Да куда мне в институт, — вздохнул Рашид. — Еле школу на тройки закончил.
— А почему тебя, лба здорового, в армию не призвали? Закосил небось?
— Ниче я не косил. Просто решил вопрос с военкомом насчет «белого билета», вот меня и признали непригодным в мирное время.
— Откупился, значит. Нехорошо ты, однако, свою жизнь начал, — укоризненно покачал головой Гладышев. — Пристроился на торговой базе экспедитором, понимаешь, а другие пусть за тебя родину защищают, пока ты цеховиков тут грабишь? Так, да? Что молчишь? — грозно навис он над Рашидом.
— Так я это, если надо родине послужить, я завсегда готов, — вжав голову в плечи, пролепетал тот.
— Готов послужить, говоришь? Молодец, — похвалил его Гладышев. — Тока у меня тут не военкомат, я тебе иную службу предлагаю. Парень, вижу, ты нормальный, серьезно боксом, слышал, занимаешься, в общем, не совсем потерянная для общества личность. Помочь нам хочешь?
— Материально? — оживился Рашид, сообразив, куда клонит опер.
— Не только, — пристально глядя ему в глаза, сказал Гладышев…

После того судьбоносного для Рашида разговора минуло уже два десятилетия, а он и сегодня помнил его слово в слово. Именно благодаря покровительству Владимира Гладышева Рашид Мамедов, выбравший для себя оперативный псевдоним Али в честь великого боксера Мухаммеда Али, и был обязан своему невероятному для выходца из бедной татарской семьи восхождению. В какие бы криминальные дела Рашид потом ни впутывался, сажали других, а он всегда выходил сухим из воды. Так что при всех своих выдающихся качествах, определивших его лидерство в преступном мире Юзовска, без помощи милиции в лице Гладышева Рашид не стал бы тем, кем он стал, — самым богатым олигархом в стране, уверенно прошедшим по партийным спискам в парламент.

Стать народным депутатом было, разумеется, не пределом его мечтаний. Рашид метил выше, если не в президенты, то хотя бы в премьеры. На меньшее он был не согласен. Он уже был признанным королем в мире бизнеса, и кто может помешать ему покорить теперь еще и политический олимп? Конкуренты? Равных себе Рашид пока в упор не видел.

Наметив для себя цель, он всегда добивался желаемого, даже если для этого приходилось шагать по трупам. Если с конкурентом не получалось договориться по-хорошему, он действовал по принципу: «Убей два десятка бизнесменов, а дальше — естественный прирост капитала». Подобными методами ему удалось подмять под себя целый регион со всеми фабриками и заводами, газетами и пароходами. Теперь Рашид положил глаз на всю страну, единоличным хозяином которой хотел быть.

Конечно, он понимал, что для того чтобы стать «отцом нации», его миллиардов недостаточно. Всенародную любовь ведь не купишь за деньги. Тут нужен имидж борца за народное счастье, а пока что в глазах большинства электората страны Мамедов, с подачи треклятой журналистки, выглядел разбойником с большой дороги.

Сейчас-то Рашид понимал, что нельзя было тогда действовать столь топорно, но что сделано, то сделано, прошлое вспять не повернешь. При ином раскладе он давно бы отдал приказ своему начальнику службы безопасности — отставному милицейскому генералу Владимиру Гладышеву — показательно проучить эту Белкину, но «наезд» на известную журналистку сразу бы связали с опубликованным ею компроматом на Мамедова, поэтому трогать ее было пока нельзя. Раз он всерьез вознамерился стать главой государства, ссориться с прессой ему было совершенно ни к чему, и Рашид решил, что пусть лучше отповедь Инне Белкиной даст не менее известная журналистка Галка Керман, немало сделавшая в свое время для отбеливания имиджа дважды судимого премьера, а заодно и прозондирует, так сказать, почву насчет того, как воспримет народ его кандидатуру в будущие президенты.

Галка к поставленной задаче отнеслась с должной самоотдачей, и вскоре на первых страницах столичных газет появилась ее статья «Рашид Мамедов — наш будущий президент», начинавшаяся словами: «Я иногда умею видеть печать власти на челе человека. Это мне передалось от бабушки, которая была ясновидящей. Такую печать власти я увидела на лбу Рашида, и мне было видение, что он наш будущий президент. И я уверена — он будет им, если, конечно, захочет».

Статья Керман Рашиду в целом понравилась. Народ ведь слепо верит в предсказания, гороскопы и прочую ерунду, и Галя умело на этом сыграла. Мол, было ей видение и все тут, так что нравится вам или нет, а следующим президентом станет Рашид Мамедов. Галка, конечно, не Нострадамус, но для начала и ее предсказания прокатят, заключил Рашид, прочитав ее статью. Однако положительное воздействие этой статьи на умы его будущего электората свел на нет популярный автор детективных романов Алексей Давыдов, отреагировавший на опус Керман буквально на следующий день после его публикации.

Рашид наткнулся на появившуюся в Интернете статью Давыдова «О видениях и предсказаниях Галины Керман», как только открыл ноутбук, — эту статью разместили на своих сайтах сразу несколько независимых интернет-изданий. Как автор Алексей Давыдов был Мамедову уже хорошо известен, и у него были с ним свои счеты.
Недавно Рашиду как-то попался на глаза детектив этого Давыдова, и каково же было его изумление, когда он с первых же страниц узнал себя в одном из его героев. Сомнений быть не могло: главарь отечественной мафии Мамед Рашидов в книге Давыдова списан с него, Рашида Мамедова. То, что он послужил прототипом для увлекательного в общем-то детектива, Мамедову даже польстило, и он поручил своей пресс-службе организовать встречу с этим Давыдовым, чтобы сделать ему предложение, от которого тот не смог бы отказаться, а именно за очень хорошие деньги написать правильную книгу, в которой Рашид был бы показан с самой что ни на есть лучшей стороны. В том, что писатель не откажется от его предложения, Рашид был уверен, ведь в этом подлунном мире все продается и покупается, тем более акулы пера, и был весьма удивлен, когда Давыдов, не став и слушать о размере будущего гонора, сразу заявил его пресс-секретарю, что не пишет по заказу и потому торг здесь неуместен. Дабы самому убедиться, что есть такой чудик на свете, который может отказаться от баснословного гонорара, Рашид лично перезвонил писателю, и тот, словно издеваясь, сказал, что он, Алексей Давыдов, ни за миллион, ни за миллиард не напишет «заказуху», мол, честь для него дороже всего состояния Мамедова.
Рашид, впервые в жизни столкнувшийся с таким аномальным бессребреником, был поражен, тем более что открыто пославший его писатель оказался из бывших ментов, которых он ранее считал всех продажными без исключения. Теперь получалось, что исключения в ментовской среде все же бывают.

«Слава Аллаху, — подумал он, — что с такими ментами, как Давыдов, мне не доводилось сталкиваться, а то был бы я сейчас не миллиардером, а тянул бы срок в какой-нибудь зоне строгого режима».
Не ожидая от этого писаки ничего хорошего, Рашид, помрачнев чернее тучи, начал читать его статью:
«О печати на лбу Рашида. Они, Галя, ведь разные бывают, эти печати. Есть каинова печать, а ему надо «лоб зеленкой мазать» . Спроси его, он знает, что это такое, потому и плачется журналистам: «Я не хочу умирать…» А насчет твоих сомнений по поводу того, захочет ли он баллотироваться в президенты, ты правильно сомневаешься.

С биографией Мамедова лучше в большую политику не соваться. У него и так есть все, о чем простой смертный и мечтать не может, зачем ему декоративная булава президента? Мне кажется, что цель его жизни даже не в приумножении своих капиталов (миллиардом больше, миллиардом меньше, не в деньгах же, в самом деле, счастье), а в том, чтобы прожить с этими капиталами как можно дольше. Липкий страх, что когда-нибудь придется платить по счетам, уже отравляет его сытое существование, и этот страх возник не на пустой почве. Сколько переживаний и нервов ему стоил один только обнаруженный ментами «колодец смерти», из которого извлекли на свет божий полуистлевшие трупы бизнесменов, с чьих предприятий он сегодня денно и нощно богатеет.
Хорошо еще, что расследуют это дело наши так называемые правоохранительные органы, которым и раньше было невдомек, что за необъяснимые явления происходят в бизнесе, когда активы предприятий, многие из владельцев которых были либо убиты, либо пропали без вести, перешли к Мамедову, а уж теперь, когда Рашид обзавелся депутатской неприкосновенностью, тем более никто под него глубоко копать не будет. Исходя из всего вышеизложенного, что-то мне не верится, Галина, в твои предсказания. Впрочем, с нашим еле сводящим концы с концами народом, пылающим любовью к ограбившим их олигархам, возможно все…»

Скрежеща зубами, Рашид заставил себя прочитать пасквиль Давыдова до конца, после чего вызвал к себе Гладышева.

Отставной генерал, получив указание закрыть рот зарвавшемуся писаке, заверил Рашида, что он «все понял».

— Что ты понял? — уточнил Рашид.
— Ну, я знаю только один надежный способ решения таких вопросов: нет человека — нет проблем, — усмехнулся Гладышев.
— И опять получится, как с тем журналюгой, ну которого твои орлы битами забили? — недовольно скривился Рашид.
— Но ты ж сам сказал, чтоб все выглядело как обычная хулиганка: мои и инсценировали нападение из хулиганских, так сказать, побуждений.
— Хреново они инсценировали, потому и попались. Ты еще скажи спасибо, что твои дуболомы на суде держали язык за зубами, а то б очутился на скамье подсудимых вместе с ними. Как заказчик…
— Не спорю, тогда прокол вышел. А теперь у меня такие орлы, сработают этого Давыдова — комар носа не подточит.
— Я надеюсь. Кстати, уходя из УВД, ты точно все материалы по мне сжег?
— Да в архиве вроде все подчистил, но на руках у оперов какие-то оперативные наработки по тебе, может, и остались. Слишком уж много ты наследил, Рашид, слишком много, — покачал головой Гладышев. — Но, думаю, беспокоиться тебе особо нечего, главное, что я ОРД по твоей группировке лично спалил.
— Нашей группировки, Вова, нашей, — поправил его Рашид. — Или ты откреститься от меня хочешь?
— От тебя открестишься, — вздохнул Гладышев. — Мы теперь с тобой по жизни как иголка с ниточкой. Только вот ты сегодня миллиардами ворочаешь, а я, генерал-лейтенант, что, кроме язвы, себе заработал?
— Ну не прибедняйся, генерал, — усмехнулся Рашид. — За годы своей ментовской службы ты и домик себе двухэтажный отгрохал, и личных машин у тебя на целый автопарк наберется, да и на твоем заграничном счету не меньше «лимона» баксов, небось, имеется?
— Может, и имеется. Деньги они, сам знаешь, лишними никогда не бывают…
— Не бывают, но ты, как начальник службы безопасности, пока не отрабатываешь тех бабок, что я тебе плачу. Почему, позволь тебя спросить, какая-то журналистка смогла столько нарыть на меня?
— Рашид, но ты же сам не возражал, чтобы она о тебе написала, — напомнил Гладышев.
— Я не возражал, чтобы она написала обо мне как об успешном бизнесмене и щедром меценате, отразила в своем репортаже, как много я делаю для страны! А твоя задача была ее контролировать, чтобы она свой нос куда не надо не совала. Ты считаешь, что справился с этой задачей? Молчишь? То-то и оно. У меня и сейчас нет уверенности в том, что с Давыдовым ты не напортачишь. Короче, никакого чтоб криминала, мне скандалов не надо, понял, да?
— Таким, как этот Давыдов, рот только пуля закроет.
— А напрячь свои генеральские мозги и придумать что-нибудь пооригинальней не можешь? Тогда зачем я тебя держу? — раздраженно спросил Рашид.
— Ты сам определись сначала, чего конкретно хочешь, — огрызнулся Гладышев. — Как поставлена задача, так она и будет выполнена, — добавил он.
— Хорошо, ставлю конкретную задачу: Давыдова нужно морально уничтожить. Запомнил? Мо-раль-но, а не физически! Примени к нему такие методы устрашения, чтобы он до конца дней своих не смел вякать против меня!
— Ну есть такие методы, и не один…
— Вот и выбери из них самый проверенный.
— А что он такого особенного про тебя пишет, что ты так завелся? — полюбопытствовал Гладышев.
— Да вот послушай, — сказал Рашид, снимая с полки книгу Давыдова, на обложке которой был изображен бандитский нож, вонзенный в обложку Конституции. «Я не хочу умирать, — начал читать он вслух, — как-то сентиментально признался Мамед Рашидов одной журналистке и поразился пришедшей ему в голову мысли, что даже самые огромные деньги еще никого от смерти не защитили, скорее наоборот, большие деньги притягивают смерть! А ведь как нелепо умирать при его-то миллиардах! Это простым смертным легко не думать о смерти, потому что им райские блага при жизни недоступны. Да разве то нищенское существование, которое влачат те же шахтеры, спускающиеся каждый день в угольный ад добывать для него «черное золото», можно назвать жизнью? А вот ни дня в своей жизни не работавший Рашидов живет как в раю. Однако мысль, что когда-то ему придется покинуть этот рай и лечь, как простому смертному, в сырую землю, пусть и в роскошном гробу, была для него невыносимой».

— М-да… Жестко. Но все там будем… — прокомментировал Гладышев. — Послушай, а Давыдов ведь подкинул идею, как его самого проверить на вшивость…
— И что это за идея? — бросив книгу в нижний ящик стола, поинтересовался Рашид.
— А насчет сырой земли и роскошного гроба, — пояснил Гладышев. — Только гроб мы ему подберем, как простому смертному, и посмотрим, куда все его геройство денется, когда он окажется в этом гробу.
— С гробом это ты классно придумал, — поддержал его Рашид. — Устрой этому борзописцу такие «похороны», чтоб он в натуре обделался по самые уши.
— Сделаем все в лучшем виде, шеф, — заверил его Гладышев.

 
kobizskiyДата: Воскресенье, 04.10.2009, 22:04 | Сообщение # 2
Литератор
Группа: Администраторы
Сообщений: 35
Репутация: 0
Статус: Offline
* * *

Свой первый роман Алексей Давыдов написал для одной прекрасной замужней дамы, любовь к которой вдохновила его на литературные подвиги. Ее звали Ольга, и работала она следователем в одном райотделе с Алексеем. Тогда лейтенанту милиции Ольге Пучковой было двадцать четыре, а комбату милицейского спецназа Давыдову под сорок, но он влюбился в нее, как мальчишка. Их служебный роман продолжался почти два года, прежде чем Ольга решилась развестись с нелюбимым мужем и отдала свою руку и сердце боготворившему ее Алексею, и не ошиблась в своем выборе. Их брак можно было назвать идеальным — Алексей считал свою жену самой красивой женщиной в мире и посвящал ей книги, Ольга же гордилась мужем, который проснулся знаменитым после выхода его первого романа, главной героиней которого была она. Сегодня ей было уже за тридцать, и она, имея два высших образования — исторический факультет госуниверситета и заочный юрфак, прекрасно себя чувствовала в роли домохозяйки. Расследование уголовных дел, допросы свидетелей, подозреваемых — все это осталось в ее прошлой жизни. Уволившись из милиции по собственному желанию, Ольга о своем решении поставить крест на служебной карьере не сожалела. Она любила и была любимой, а что для женщины может быть главнее этого? Что касается карьеры, то для нее было достаточно успехов мужа, из-под пера которого выходили детективные романы, пользовавшиеся огромной популярностью у читателей.

Алексей был на шестнадцать лет старше ее, но разницы с ним в возрасте Ольга не ощущала. Мастер спорта по альпинизму, спортивному скалолазанию и рукопашному бою, Алексей Давыдов в свои сорок восемь лет был в отличной форме и по физической подготовке мог дать фору любому мужчине намного моложе его. Не каждый в его годы может запросто сесть на шпагат, двадцать раз подтянуться или пробежать марафонскую дистанцию, что для Алексея было нормой, и это притом, что он проводил за компьютером по двенадцать-четырнадцать часов в день.

Ольга не могла нарадоваться, что муж почти все время был дома. Она еще не забыла, как переживала за Алексея, когда тот выезжал в горы, а теперь если он и выбирался куда, то в основном в издательство, забрать редактуру или подписать авторский договор на публикацию своей новой книги. Такая затворническая жизнь Алексея имела, правда, свои недостатки: Ольга не прочь была покрасоваться с мужем на великосветских тусовках, на которые его, как известного писателя, постоянно приглашали, но Алексей на все приглашения отвечал неизменным отказом.
Ольге же он пояснял свое нежелание выходить в свет, цитируя Бернарда Шоу: «Я стал литератором потому, что автор редко встречается со своими клиентами и не должен прилично одеваться».

Бывший майор милиции Давыдов, полжизни проходивший в форме, теперь одевался так, как ему было удобно, и даже на сцену оперного театра, когда его пригласили для награждения как лауреата международного книжного фестиваля, вышел без галстука и в джинсах. И сколько Ольга ни уговаривала его съездить как-нибудь в бутик, чтобы выбрать ему приличный костюм, Алексей говорил ей, что он предпочитает джинсовый стиль и потому костюм ему без надобности. Он «вольный художник», а писатель — эта самая свободная из известных ему профессий, и эту возможность самолично решать, что делать и чего не делать, самому распоряжаться своим временем и выбирать себе род занятий он ценил превыше всего.

Сегодня он собирался завершить очередную главу, но неожиданный визит Романа расстроил все его творческие планы. Понимая, что поработать уже не удастся, Алексей закрыл ноутбук и внимательно выслушал старого друга. Предложение Романа принять участие в зимней экспедиции на Ушбу — одну из красивейших вершин мира, застало его врасплох.

— Я не готов к такому восхождению, — сразу сказал Алексей, но Романа подобное объяснение не удовлетворило.
— Алексей, я тебя не узнаю, ты же давно хотел взойти на Ушбу? Давай недельку на стендах потренируемся, и маршрут Хергиани мы с тобой за день-два пройдем! — настаивал Роман, надеясь его уговорить.
— За день нам не пройти, тем более зимой, — возразил Алексей. — У Михаила Хергиани летом на эту стену неделя чистого лазания ушла, а ведь он был непревзойденный «Тигр скал»!
— Хергиани не показатель! В свое время он был, конечно, скалолазом экстра-класса, а сегодня его любой перворазрядник обгонит.
— На стендах — да. А зимняя Ушба — это тебе не скалолазный стенд в теплом спортзале. Короче, на твоем месте я не был бы столь самонадеян! Ушба — вершина очень своенравная, не зря же местные жители назвали ее «вертепом ведьм».
— Я не суеверен, — отмахнулся Роман.
— Речь идет не о суеверии, а о реальной оценке, и если хочешь знать мое мнение, то я считаю, что идти зимой на Ушбу по маршруту Хергиани — это запредельный экстрим.
— Почему? Зимой ведь погода на Кавказе намного устойчивей, чем в любое другое время года: гроз и дождей нет, шальные камни скованы льдом, так что обвалы нам не грозят.
— Да, но ты забыл о лавинах, — предостерег его Алексей.
— Какие на стене могут быть лавины? Восточная стена Северной Ушбы настолько крутая, что снег на ее скалах не задерживается!
— Может быть, но интуиция, которая, сам знаешь, меня никогда в горах не подводила, подсказывает мне, что лучше тебе отказаться от этого крайне рискованного, на мой взгляд, восхождения.
— Ни один спорт не обходится без риска, — заметил Роман.
— Да, но альпинизм — это не спорт, а искусство выживания в экстремальных условиях, и высшее мастерство альпиниста как раз и состоит в том, чтобы вовремя почувствовать, когда риск слишком велик. Победа для нас — это вернуться с восхождения живым и невредимым. Согласись, жизнь — слишком высокая цена за честолюбивое желание покорить гору! Поэтому мой тебе совет: оставь эту затею с Ушбой и поднимись на тот же Эльбрус, если тебе так уж загорелось совершить зимнее восхождение. А еще лучше проведи экспедицию на горнолыжных склонах Чегета, сейчас там сезон в самом разгаре. Уверяю тебя — очаровательные лыжницы куда приятнее ледяных стен Ушбы!
— Леха, ты меня уговариваешь, будто я новичок какой-то. У меня, между прочим, восхождений на порядок больше, чем у тебя! Рюкзаки уже собраны, билеты заказаны, как же я могу вот так все взять и отменить?
— Ну распакуй рюкзаки и сдай билеты. Это что, проблема?
— Проблема. Мы давно готовились к этому восхождению, и что я теперь ребятам скажу, что Давыдов напугал меня страшилками про Ушбу? Мы и так знаем, что не на лыжную прогулку собрались. Кстати, именно потому, что я прекрасно себе представляю, какой экстрим нас ждет на маршруте, я и пригласил тебя в команду. Уверен, с тобой мы на Ушбу взойдем без проблем.
— Увы, — пожал плечами Алексей, — такие восхождения уже не для меня. Я теперь о горах только в книгах пишу.
— Книги — это, конечно, хорошее дело. Но как альпинист ты меня разочаровал, — сказал Роман, прощаясь. Аргументы Алексея его не убедили, наоборот, закрепившаяся за Ушбой мрачная слава «горы-убийцы» лишь подогревала его интерес к этой коварной жестокой вершине. Так уж неразумно устроены, наверное, все альпинисты…

Когда Роман ушел, Ольга настороженно посмотрела на Алексея.

— Леш, извини, я немножко подслушивала, — сказала она. — Ты правда никуда не поедешь?
— Правда, — твердо ответил он.
— Ну и слава Богу! — облегченно вздохнула Ольга. — А то уж я начала было опасаться, что он тебя уговорит.
— Если честно, то в горы меня, конечно, тянет, тем более на Ушбу, — признался он. — Понимаешь, для альпиниста это особенная гора. Ее величие и таинственность, история ее покорения создали легенду об этой двуглавой вершине...
— Ничего я не понимаю и понимать не хочу, — огорченно перебила она. — В горы его тянет! Ты вдовой меня хочешь оставить, да?
— Каждый, кто занимается альпинизмом, уверен, что с ним ничего не должно случиться. У меня эта уверенность была потому, что я всегда знал, когда нужно остановиться и отступить, если риск неоправдан.
— В горах, может быть, ты действительно избегал неоправданного риска, так зато сейчас упрямо нарываешься на неприятности: чего только стоит твоя последняя статья о Рашиде Мамедове! Думаешь, он тебе все это так оставит? И зачем тебе вообще эта публицистика? Тебе за твои статьи еще никто копейки не заплатил, а вот врага в лице того же Рашида ты уже наверняка себе нажил.
— Другом для подобных ему бандюковичей я никогда не был.
— Раньше ты был командиром ОМОНа, и бандиты не осмеливались даже косо посмотреть в твою сторону, а сейчас ты безоружный перед ними, — резонно заметила Ольга. — Ты полагаешь, что твои публикации могут что-то изменить?
— В своих книгах и статьях я показываю наши реалии такими, какими их вижу, а читателям уже самим решать, можно так дальше жить или нельзя, — ответил он.
— Мне кажется, что все настолько прогнило в нашем обществе, что народ уже ничем не удивишь. Недавно в Интернете прочитала, что в Генпрокуратуре последнее время берут взятки миллионами долларов, причем на вес. Миллион долларов налом — это же мешок денег, а поставить счетные машинки в прокурорских кабинетах как-то неудобно, вот наши прокуроры в законе и сообразили, что «зелень» можно взвешивать. В этой статье была названа фамилия прокурорши, придумавшей такой выход из положения, когда ей занесли спортивную сумку с двумя миллионами баксов за закрытие уголовного дела против одного олигарха. Чтобы вручную все не пересчитывать — вдруг взяткодатель не доложил в сумку пару сотен тысяч, — она взвесила одну пачку в банковской упаковке и таким образом вычислила, насколько должны потянуть два миллиона. В любой нормальной стране после такой публикации для проверки приведенных в ней фактов сразу бы возбудили уголовное дело, а у нас этой прокурорше все с рук сошло, как так и надо.
— Я видел этот материал и в свою очередь написал статью о коррупции в нашей прокуратуре. Реакции на нее тоже никакой.
— Вот я говорю, что публицистика — это пустая трата времени! — убежденно сказала Ольга. — Ладно, был бы ты профессиональным журналистом и тебе платили бы за каждую строчку гонорар. А так твои статьи бесплатно перепечатывают в Интернете все, кто захочет. Я подсчитала: за этот год у тебя вышло более ста топ-статей, а мог бы новый роман за это время написать.
— Тут ты права. С публицистикой надо заканчивать, — согласился Алексей. — Я обещал издателю, что к концу августа завершу работу над новой книгой, уже февраль, а у меня роман еще в зачаточном состоянии. Все, решено — с этого дня даже новости не смотрю, чтобы не отвлекаться на политику, — сказал он, пододвигая к себе ноутбук.
Ольга, довольная тем, что муж согласился со всеми ее доводами, ушла на кухню готовить ужин.
Алексей, включив компьютер, первым делом проверил электронную почту. В его ящике было всего одно письмо — от известной журналистки Инны Белкиной.

«Алексей, приветствую Вас! — писала она. — Я прочитала две ваши книги, и как Ваш читатель хочу сказать Вам спасибо за Вашу жизненную позицию и чуткость ко всему, что с нами происходит в этой стране сейчас. Мне близки Ваши мысли и суждения, более того, в Ваших публикациях я часто открываю для себя вещи, о которых Вы, как бывший сотрудник милиции, пишете с другой стороны.
И еще. У меня к Вам есть разговор — вернее, предложение. Давайте вместе сделаем книгу о клане Рашида Мамедова и не только. О 90-х и что было потом. Об истории явления и так далее. Книгу художественную. О том, как убивали воров, откуда приезжали киллеры, о бандитских «стрелках-разборках» и ментовских буднях того времени и о том, что стало результатом всего этого. Книгу, в которой будут несколько периодов — это 80-е (партийная номенклатура и молодые бандиты, срастающиеся с властью, цеховики), 90-е и наше время — кем стали эти люди (в смысле, кто выжил). Я просто очень хотела бы поработать вместе — у меня есть свой фактаж и какое-то имя в журналистике, у Вас литературный опыт плюс опыт работы в силовых структурах, то есть знание системы изнутри, и если бы нам объединить усилия, возможно, получилась бы сенсационная книга, я, во всяком случае, в это верю. Пожалуйста, напишите мне, что Вы об этом думаете — надеюсь на Ваше позитивное восприятие моего предложения.
С уважением, Инна Белкина».

Прочитав это послание, Алексей, не собиравшийся с кем-либо работать в соавторстве, тем не менее не смог ответить прямым отказом очаровательной журналистке, статьи которой отличались дерзкой смелостью, что вызывало у него невольное уважение. У Инны был свой неповторимый стиль, ее убийственная женская ирония сочеталась с компетентным анализом политических реалий, и вообще, она была просто очень красивой женщиной, и Алексей постарался ответить ей максимально учтиво, что, мол, ее идея безусловно интересна и такая книга нужна обществу, но он слабо представляет себе, как можно вдвоем работать над художественным произведением.
Ольге о полученном предложении от Инны Белкиной Алексей не сказал, чтобы не давать ей повода для ревности, во-первых, и во-вторых, ему не хотелось опять затевать с ней разговор о мафии, писать о которой, по ее убеждению, было делом опасным. Возражать против этого было бессмысленно: когда он был комбатом ОМОНа, за его спиной зримо стояла вся мощь правоохранительных структур, перед которыми пасовала любая преступная группировка, сейчас же он выступал против мафиозного клана Мамедова один, а один, как известно, в поле не воин. На помощь своих вчерашних коллег особо рассчитывать не приходилось.

Надев в девяносто четвертом милицейские погоны, Алексей застал еще ментов старой гвардии, которые служили по призванию, но в том же 94-м некоторые сотрудники милиции, почуяв вкус больших денег, уже вовсю хороводились с криминалитетом, превратившись, по сути, в узаконенное вооруженное ОПГ.
Летом 1996-го командир роты милиции специального назначения капитан Давыдов задержал за нарушение общественного порядка бывшего милиционера «Беркута» Гусельникова и доставил его в дежурку ГОМа при Центральном рынке. Гусельников вел себя вызывающе: сначала похвалялся своими связями в Управлении, предлагал решить вопрос по-хорошему, а убедившись, что на задержавшего его капитана такие уговоры не действуют, перешел к угрозам, что, мол, за него с Давыдова сорвут погоны. Вот чего Алексей терпеть не мог, так это угроз в свой адрес, и в результате распоясавшийся Гусельников договорился до того, что его на всю ночь закрыли в камеру.

На следующий день от замполита батальона Алексей узнал, что этот Гусельников по личному ходатайству руководства Управления восстанавливается в органах внутренних дел, причем назначается к нему в роту!
Он написал рапорт на имя начальника отдела кадров городского Управления и приложил к этому рапорту собранный накануне материал на этого горе-кандидата. Замполит батальона завизировать его рапорт побоялся, тогда Алексей официально зарегистрировал его в канцелярии отдела кадров. Не прошло и полдня, как он был вызван на ковер к начальнику ОК за такое «своеволие», но навязать ему Гусельникова начальству так и не удалось.

А через год Гусельникова задержал на железнодорожном вокзале дежурный наряд милиции, и при досмотре в его спортивной сумке был обнаружен короткоствольный автомат Калашникова. Как потом выяснилось, экс-милиционер Гусельников был штатным киллером ментовской банды из бывших и действующих сотрудников милиции, а возглавлял эту банду подполковник милиции заместитель начальника Управления по следствию. Орудовали «оборотни» на всей территории СНГ, причем в числе их жертв были и неугодные следователи.

В 2000 году уже в звании майора милиции Алексей принимал участие в задержании орудовавшей на междугородней трассе банды гаишников из областного Управления ГАИ. Одни гаишники тормозили ночью на дорогах автобусы с «челноками», а другие в штатском и масках отгоняли автобусы в лесочек и, угрожая оружием, грабили пассажиров.

Прокололись оборотни-гаишники на сержанте спецподразделения милиции «Титан». Вьетнамцы, напуганные разбоями на дорогах, отправляясь за товаром, наняли его для сопровождения автобуса. Ночью на трассе их автобус остановил инспектор ГАИ, а когда сержант «Титана» вышел из автобуса, чтобы объяснить, что он, мол, свой, гаишники ударили его сзади по голове, отобрали автомат и затащили в автобус.
Один гаишник держал его под прицелом автомата, второй приказал водителю сворачивать в лес. Оборотни не учли, что у сержанта «Титана» под бушлатом был еще табельный пистолет, чем тот и воспользовался. Понимая, что напавшие на автобус гаишники в живых его не оставят, сержант выстрелил в целившегося в него оборотня, тот в ответ пальнул в сержанта из автомата, ранив в ногу, а вторая пуля прошла рядом с позвоночником. В этот момент водитель автобуса сообразил выключить свет в салоне, чем и спас сержанту милиции жизнь. Находившиеся в салоне вьетнамцы дружно набросились на разбойных гаишников и отделали их так, что превратили оборотней в живое месиво, после чего вызвали по мобильному телефону милицию. Комбат ОМОНа Давыдов, первым прибыв на место происшествия с группой захвата, застал уже окровавленные тушки «оборотней», которые «к продуктивному контакту были недоступны», как он написал в своем рапорте на имя начальника УВД области.

Такие истории из жизни наглядно свидетельствовали, что разница между бандитами и ментами порой только в том, что последние действуют под прикрытием милицейских погон. Так что случись что, Алексей мог рассчитывать только на себя...

 
kobizskiyДата: Воскресенье, 04.10.2009, 22:06 | Сообщение # 3
Литератор
Группа: Администраторы
Сообщений: 35
Репутация: 0
Статус: Offline
* * *

Сменив штаны с генеральскими лампасами на цивильный костюм от Бриони, Владимир Гладышев, получавший теперь на службе у Мамедова на порядок больше его должностного оклада начальника областного Управления, тосковал по утраченной былой власти, когда даже такой крутой авторитет, как Рашид Мамедов, вынужден был с ним считаться. Да сегодня Рашид вообще был бы никем и звать его никак, если бы в свое время Вова Гладышев не привлек его к негласному сотрудничеству с милицией. К началу девяностых в стране произошло повсеместное образование новых преступных формирований, и старший опер небольшого по штатной численности подразделения по борьбе с организованной преступностью майор Гладышев использовал Рашида не столько как завербованного агента, сколько как спонсора юзовского УБОПа в его нелегкой борьбе с распоясавшимися бандитскими группировками.

Помогая материально пламенным борцам с мафией, Рашид, разумеется, мог рассчитывать на их благосклонность, и потому его бригада, промышлявшая рэкетом и заказными убийствами, находилась в привилегированном положении. Регулярно отстегивая Гладышеву, Рашид получил «крышу» в лице такой серьезной структуры, как Управление по борьбе с организованной преступностью, что для набирающего силу клана стало решающим фактором будущих побед над конкурирующими ОПГ.

Когда в середине девяностых годов в Юзовской области началась настоящая криминальная война и пальба на улицах приобрела просто неприличные масштабы, о неуловимости для правоохранительных органов Рашида и его боевиков, среди бела дня расстреливавших коммерсантов, на чей бизнес положил глаз Мамедов, в городе стали ходить легенды.

Собрав под свое бандитское знамя бойцов-спортсменов, преимущественно из борцов и боксеров, Рашид к концу девяностых подмял под себя весь город. Папку-накопитель с оперативными донесениями на Мамедова Рашида Тимуровича, в которых тот характеризовался как «лидер, тяготеющий к проявлениям особой жестокости», Гладышев хранил в личном сейфе, но ни одной бумажке из этой папки так и не был дан ход. Владимир Гладышев ведь не совсем дурак, чтоб своими руками посадить бандита, из рук которого он кормился и благодаря которому успешно поднимался по служебной лестнице. К концу девяностых в МВД за назначение на хлебные должности сложились четкие расценки. Чтобы милиционеру ППСМ перевестись, например, в ГАИ, он должен был приготовить три тысячи баксов, назначение на офицерскую должность среднего звена в это элитное подразделение стоило уже пять тысяч долларов, полковничья должность начальника районного отдела милиции оценивалась от пятидесяти до ста тысяч долларов (в зависимости от котировки района), ну а должность начальника УБОПа Юзовской области обошлась Гладышеву в четверть миллиона зеленых купюр. Без спонсорской помощи Рашида подполковник милиции Владимир Гладышев такими суммами не смог бы столь свободно оперировать. И благодаря тому же Мамедову через пару лет Гладышев стал главным милиционером области и дослужился на должности начальника областного УМВД в Юзовской области до спецзвания генерал-лейтенант милиции.

Став большим начальником, генерал Гладышев, будучи лучшим другом криминального авторитета Рашида Мамедова, о чем в Юзовске знали даже домохозяйки, любил наставлять на путь истинный молодое поколение ментов. Так, на встрече с курсантами милицейского вуза он рекомендовал им побольше читать. «Требования к работникам милиции в нынешней ситуации должны быть совершенно иными, чем раньше. Сейчас, когда смотришь на работника милиции, возникает к ним очень много вопросов — нужно постоянно развивать себя, не гнушаться и чтением классиков литературы. Черствый человек, бездушный человек — это страшный человек. Человек без сердца не должен, не может служить в милиции!» — патетически восклицал лоснящийся от жира Гладышев, генеральский мундир которого был обвешан различными орденами и медальками.

Сам он, правда, чтением классиков литературы гнушался (когда ему читать-то, когда он буквально горел на службе, которая, как поется в известной песне, «и опасна и трудна»), но «страшным человеком» себя Владимир Гладышев не считал, хотя было в его ментовской биографии всякое: и собственноручно пытать задержанных ему не раз приходилось, чтобы те дали нужные следствию показания, и за решетку заведомо невиновных отправлял, не без этого... Но чего ради он так на милицейской службе надрывался, а когда работал простым опером в угро, то вообще бывало сутками глаз не смыкал, раскрывая очередное преступление? А просто служба у него была такая, что по-иному в уголовном розыске не работали со дня его основания и те же пытки, применяемые операми исключительно для того, чтобы расколоть подозреваемого, задолго до него придумали.

Служить в милицию молодой коммунист Вова Гладышев пришел, что называется, от станка, по путевке заводского коллектива. Ему тогда только исполнилось двадцать три года, и поначалу он сам был шокирован прозой жизни, с которой ему с первых же дней пришлось столкнуться в угро. Его коллеги-наставники раскрывали двойное убийство семидесятилетнего сторожа и сорокалетней бухгалтерши овощной фабрики, трупы которых были обнаружены гражданином Сидоровым, мужем задушенной собственным платком бухгалтерши. Он же и вызвал милицию. Со слов Сидорова, в тот роковой день жена предупредила, что задержится допоздна — ей нужно было закончить квартальный отчет, и когда освободится, то перезвонит, чтобы он вышел ее встретить. Они жили в десяти минутах ходьбы от фабрики, и Сидоров всегда выходил встречать супругу, когда та задерживалась на работе. В этот раз она позвонила ему в половине одиннадцатого вчера, и он сразу пошел ее встречать. Когда он пришел на фабрику, то у проходной его никто не ждал. В запертой каморке сторожа горел свет, но сколько Сидоров ни стучал, дверь ему никто так и не открыл.

Заглянув в окно каморки, он увидел лежащего на полу без признаков жизни сторожа, под которым растеклась лужа крови. Как добропорядочный гражданин, Сидоров сразу кинулся к ближайшему телефону-автомату сообщить о случившемся в милицию. Приехавшей минут через двадцать следственно-оперативной группе, чтобы зайти в сторожку, пришлось высаживать дверь, оказавшейся закрытой изнутри на крючок, и находились в ней не один, а два трупа: сторожа, заколотого предположительно заточкой, и жены Сидорова, задушенной ее же шелковым платком. При осмотре ее тела под левой грудью была обнаружена колотая рана от заточки. Орудия преступления в каморке, которую перерыли вверх дном, найти не удалось, и совершенно непонятно было, как убийца вышел из каморки? Осмотрев оконную раму, эксперт-криминалист по толстому слою нетронутой пыли на подоконнике пришел к выводу, что через окно убийца уйти не мог, через запертую изнутри дверь тем более. Других выходов, иначе как через окно или дверь, из сторожки не было. Чтобы не ломать себе голову над подобными загадками и побыстрее доложить начальству о раскрытии двойного убийства, менты пошли по пути наименьшего сопротивления, а именно задержали убитого горем Сидорова и стали колоть его на причастность к этим убийствам, ибо негласное правило раскрытия преступлений по горячим следам гласило: кто первый вызвал милицию, того первым и надо задерживать как возможного преступника. А поскольку почти девяносто процентов убийств совершаются на бытовой почве после совместного распития спиртных напитков или из ревности, то такие меры были зачастую оправданными.

Для случая с Сидоровым подходила версия ревности, хотя сами опера в эту версию слабо верили. С какого это бодуна сорокалетней бухгалтерше было крутить шашни с семидесятилетним сторожем? Но поскольку прокуратуру версия двойного убийства из ревности вполне устраивала, уголовный розыск стал усердно принуждать Сидорова чистосердечно во всем признаться. Тот на все уговоры оперов раскаяться в содеянном отвечал категорическим отказом, хотя ему вразумительно объяснили, что чистосердечное признание смягчает срок наказания. Тогда, с молчаливого одобрения районной прокуратуры, подозреваемого Сидорова начали в угро прессовать по полной программе, то есть увечить и мучить по-всякому. Что только к нему не применяли: и классический «слоник», когда на голову допрашиваемого натягивают противогаз и пережимают шланг, и связывали в «ласточку» — руки, скованные за спиной стальными браслетами, стягиваются со связанными ногами до хруста в позвоночнике, и просто лупили ногами в живот, по печени и почкам, охаживали железным прутом (резиновых дубинок у милиции в те времена еще не было на вооружении) по суставам и пяткам, но покаянных признаний Сидоров так и не дал, и в конце концов через трое суток его пришлось отпустить под подписку о невыезде, строго-настрого предупредив, чтобы он никому не рассказывал про то, что с ним делали в уголовном розыске. Зато молодой помощник инспектора уголовного розыска Вова Гладышев, приняв самое непосредственное участие в подобном допросе с пристрастием, прошел свои первые университеты розыскной работы.

И теперь, став ветераном МВД (а при его талантах он мог бы дослужиться и до министра МВД, если бы оппозиция, которую он в свое время душил как мог, придя к власти после так называемой «оранжевой революции», не отправила его на генеральскую пенсию), Гладышев со знанием дела поучал молодую поросль ментов чуткому отношению к людям и любил поразглагольствовать о добре и зле, о справедливости и самоотверженной борьбе с преступностью и коррупцией.

Когда его бесцеремонно выперли из органов, генерал-лейтенант милиции Гладышев, утратив былое могущество, каким он обладал, заполняя своей тучной сущностью высокое кресло начальника УМВД, был настолько потрясен случившимся, что даже подумывал о самоубийстве. Но спасибо Рашиду, тот не забыл бывшего куратора и пристроил его начальником службы безопасности своей бизнес-империи, построенной на костях конкурентов не без помощи сего доблестного ментовского генерала.

Заслуженный пенсионер МВД Гладышев не видел для себя ничего зазорного в том, что стал главным охранником самого богатого олигарха страны Рашида Мамедова. От таких предложений, какие сделал ему Рашид, не отказываются, тем более особого выбора у Гладышева не было. Пока он был большим милицейским начальником, основу его благосостояния составляла дань, которую ему платили сошки помельче. Система, когда младшие начальники обязаны делиться своими доходами со старшими, не им была придумана, и Гладышев в свою очередь тоже вынужден был регулярно отстегивать наверх, иначе кто бы его держал на должности начальника областного УВД? Но вот в один прекрасный день он оказался за бортом власти, и дань несли уже тому, кто занял его начальственное кресло, и пенсионер-отставник Гладышев с ужасом осознал, что без генеральских погон он ничего из себя не представляет. Связи у него, разумеется, остались, и при желании он мог решить с новым милицейским начальством любой вопрос: кто же откажет ветерану? Но в его услугах юзовские коммерсанты не очень-то нуждались, ведь выгодней платить за «крышу» напрямую, а не через посредника.

У Гладышева были мысли организовать собственное дело: открыть, например, ресторанчик или какой-нибудь магазин, стартовый капитал у него имелся, но рисковать своими деньгами, а возможно и головой, как-то не очень хотелось. Бизнес — это ведь всегда риск, да еще в таком регионе, как Юзовский, в котором по сей день остались нераскрытыми более полусотни заказных убийств коммерсантов, чей бизнес потом перешел к Мамедову.

За то, чтобы эти убийства никогда не были раскрыты, Рашид в свое время Гладышеву хорошо заплатил, и кого же теперь винить, как не самого себя, что профессиональные убийцы гуляют на свободе и не знаешь теперь, кто станет их следующей жертвой? В общем, деваться оставшемуся не у дел Гладышеву было некуда, кроме как пойти под крыло олигарху Мамедову. Начальник службы безопасности — это, считай, правая рука Рашида, который из лидера ОПГ вырос в видного политика, имевшего влияние на самого президента, и Гладышев ценил оказанное ему Мамедовым доверие и относился к его указаниям и поручениям с присущим ему служебным рвением.

Разобраться с зарвавшимися акулами пера Давыдовым и Белкиной он решил без промедления, а то, что Давыдов бывший мент, генерал-лейтенанта милиции Гладышева ничуть не смущало. Так писать о милиции, как Давыдов, мог только изгой системы, считал Гладышев, и потому горел желанием как следует его проучить. Что касается журналистки, то шутить с ней начальник службы безопасности Мамедова тоже не собирался. Из-за этой златокудрой стервы Рашид отчитал его, как мальчишку, и Гладышев просто обязан был себя реабилитировать, но первым делом следовало заняться все же Давыдовым.

 
kobizskiyДата: Воскресенье, 04.10.2009, 22:10 | Сообщение # 4
Литератор
Группа: Администраторы
Сообщений: 35
Репутация: 0
Статус: Offline
При наличии на складе, роман «КЛАН» представлен на авторской странице
http://www.bookclub.ua/read/kovalevskiy/

В РФ роман «КЛАН» можно приобрести здесь

 
Читальный зал » КЛАН » Часть первая » Часть 1
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:


Copyright MyCorp © 2024 Писатель Александр Ковалевский
Я в контакте © Перепечатка материалов сайта "ПИСАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР КОБИЗСКИЙ" в полном или сокращенном виде только с письменного разрешения автора этого сайта. Для интернет-изданий — без ограничений, при обязательном условии указания полного имени адреса сайта //alexdetektiv.do.am/ Rambler's Top100